Раз уж сегодня была такая погода, которую очень любили тренера по парусному спорту – сильный ветер и тучи, через которые иногда пробивается солнце, расскажу про то, как мне удалось походить под парусом. И не только.
Вообще, первое что пришло мне в голову – воспоминание о том, как я струсил. Погода была точь-в-точь такая же, только ветер ещё сильнее. Я помог всем перевернуть лодки, поставить паруса, спустить на воду, а вот сам – сдрейфил. Я был хлипкий, в такой ветер было бы очень сложно справляться с яхтой, но это всё оправдания. На самом деле, я просто трусил. Последним на воду спускался Илья – один из старожилов, низкий, крепкий парень с характером. Он у меня прямо спросил:
- Боишься, что ли?
Я ему, вроде, даже ничего не ответил, кивнул просто. И тогда он с таким презрением на меня посмотрел, что дурно стало. До сих пор этот взгляд помню. Каждый раз, когда мне хочется дать слабину, прогнуться, струсить, я вспоминаю Илью и не даю себе этого сделать.
***
Боялся я, кстати, не только по тому, что от природы довольно осторожный, стеснительный, да и, чего уж, трусоватый. Был ещё конкретный страх – кульнуться. Это когда яхта вместе с тобой переворачивается дном кверху. Чтобы понять, насколько сильно я этого боялся – ещё одна история.
Это были соревнования, практически полный штиль, на небе вообще ни облачка. Типичная ситуация. Неопытный я сидел где-то в конце и медленно, но верно шёл к последнему буйку, любуясь белыми парусами настоящим спортсменов впереди. Но буквально за минуту всё потемнело, ливануло как из ведра и налетел шквал. Меня сильно тряхнуло в лодке, поставило практически перпендикулярно, но каким-то чудом мне удалось вернуть яхту в нормальное положение. Я быстро поставил лодку против ветра и остался фолать, то есть просто трепыхаться безжизненной тряпочкой. Я гораздо сильнее боялся кульнуться, чем получить нагоняй за порванный парус. Через минут десять, наверное, это всё закончилось, не видно – ни черта. Стоишь, как будто один в целом мире. Параллельном при этом. Не видно уже ни парусов, ни берега. Криков не слышно, катеров тоже. Я даже начал бояться, что потерялся и меня не найдут, хотя это было глупо – Минское море ведь замкнутое. Стена дождя отступила, ко мне подъехал тренер на катере и сказал идти к берегу. Парус порвался, но мне ничего не было – был не один такой.
Но страх не стоил того – как я кульнулся в первый раз, даже не помню, настолько это было не страшно, обычно. И после мы с ребятами в штиль даже специально куляли яхты, за что нас, конечно, ругали, но мы зато так освежались в жару.
Как это часто бывает, страх оказался совсем глупым и надуманным.
***
Зато вот утонуть я не боялся никогда. На самом деле, не зря, плавать я умел, даже знал уже в десять с небольшим, как спасать людей на воде. Но вот кто бы мог подумать, что я когда-нибудь окажусь реально близко к тому, чтобы утонуть?
Это было на обычной тренировке, я тогда пересел с оптимиста – класс совсем маленьких одноместных лодок – на лазер – длинная одноместная лодка с практически плоской верхней частью, сама палуба – лишь крохотное углубление, куда можно было составить ноги, но никак не залезть целиком. Так вот, в сильный ветер, который, как известно, всегда сопровождается волнами, я кульнулся на своём лазере. Сначала меня просто положило на бок – из-за большой плоскости паруса лодка не могла перевернуться окончательно. Я висел на борту и старался её перевернуть. С моим весом сделать это было сложно, но мне удалось. Правда, ненадолго. Как только я её откренил, налетел порыв ветра, гик – перпендикулярная мачте перекладина, к которой крепится парус – перелетел на другой борт, больно ударил меня по голове, что не позволило мне вовремя опустить шкоты. Парусом меня буквально смело за борт, но шкоты я не отпускал, из-за чего натяжение было, лодка пошла вперёд, постепенно накреняясь. И ещё один порыв перевернул её на борт, противоположный тому, за которым на шкотах висел я. Меня с огромной силой выкинуло из воды, секунда полёта и вот я уже в воду, при этом под уже перевёрнутой лодкой.
Честно говоря, я даже не понял, что произошло. Только через пару секунд, когда воздух начал стремительно заканчиваться, я пришёл в себя. Рука запуталась в шкотах, я уже мысленно забулькал, но потом вспомнил, как я наматывал их на руку, размотал и выплыл на поверхность. Там мне понадобилась пара минут, чтобы отдышаться, а потом я стал пытаться перевернуться лодку. Из-за волн, сильного ветра и моей дрыщавой комплекции, сделать мне это не удалось, я абсолютно выбился из сил, потому что одежда и спасательный жилет висели мёртвым грузом, энергия уходила из меня гораздо быстрее, чем обычно. И тут подрулил катер тренера, который до этого кружил рядом. Он понял, что пытаться снова вернуть меня в строй – дохлый номер. Помог перевернуть лодку, спустил парус, но почему-то не дал мне забраться на борт. Видимо, потому, что пирс был довольно близко. Он кинул мне верёвку, на которой вместе с лодкой отбуксировал на пирс. Честно говоря, я никогда не думал, что человек может так сильно наглотаться воды, что его ей почти тошнить будет. Но у меня вот получилось. Наверное, один из самых неприятных и позорных моментов в моей жизни.
Зато с тех пор, когда мне кажется, что будет что-то страшное, я вспоминаю волны, которые накрывают с головой, гул моторного катера и свои собственные булькания в отвратительно зелёной воде Минского моря. Трудно после такого не смеяться в лицо тем, кто тебя пытается как-то напугать в школе или универе какими-то разговорами, выговорами и так далее.
***
Ушёл я из парусного спорта всё по той же причине – струсил. Поводом для того, чтобы спустить свой страх с поводка стал перелом руки, я из-за него пропустил целый сезон. Но это был лишь повод, причина была другая – я всё ещё боялся сильного ветра, скорости и того дикого ощущения, когда стихия тащит тебя куда-то вперёд на всех порах. Тогда я не чувствовал в себе сил эту стихию обуздать, а потому ушёл.
Всем, конечно же говорил, что ушёл «из-за конфликта с тренером». Мне до сих пор стыдно за эту ложь, тренера – люди сложные, да, но такая уж у них работа. Они должны ковать железо, а это делается молотом, а не зефирками. И я миллион раз после этого слышал вопросы от родителей в духе «а ты не жалеешь, что ушёл?» с явным намёком на «зря ушёл».
Но я не жалею, как и не жалею о том, что пришёл туда по объявлению, висевшему на доске в Трудовых Резервах в Зелёном луге. У всех жизненных этапов должен быть конец и важно выбрать правильный момент для финала. Мне кажется, что я сделал правильный выбор, потому что дальше бы просто сломался, а так – сделал выводы.
Когда в штиль сидишь несколько часов в парусной лодке и смотришь на сверкающую воду, ожидай хоть малейшего ветерка – становишься другим человеком.
